Перевод текста
Зандере И.
Я хотел бы быть кругом.Интервью с Алексеем Овечкиным, солистом балета Латвийской Национальной Оперы.
Я хотел бы быть кругом.Интервью с Алексеем Овечкиным, солистом балета Латвийской Национальной Оперы.
Латвийский балет, всегда сильный в классическом репертуаре, последние десять лет переживает период обновления. Сделав новый вдох, он увидел рождение новых звезд и стал более полноцветным и свежим. За десять лет после премьеры "Спящей красавицы" 1995 года состоялись 36 премьер балетов (15 полноактных и 21 одноактных). Среди них как великолепные произведения классики и аскетичные современные балеты, так и опыты оригинального национального репертуара и спорные экспериментальные балеты. Двадцать различных балетмейстеров создавали произведения в Риге, 8 из них были латвийские хореографы, остальные прибыли из России, Венгрии, Нидерландов, Южной Африки, Китая, США и Великобритании. Один из наиболее выдающихся артистов этого периода - солист Алексей Овечкин. Эксперты из Большого театра Москвы характеризуют его как «универсального танцовщика с абсолютно неповторимой пластикой и огромным актерским талантом».
Outlook: В интервью известного российского хореографа Аллы Сигаловой есть курьезный эпизод, где она оценивает вас и литовскую прима-балерину Эгле Шпокайте как идеальных танцовщиков, с которыми она бы хотела работать всю жизнь. Далее ее спрашивают, позволяет ли она своим танцовщикам импровизировать. Ответ был твердое – нет, ни при каких обстоятельствах.
Овечкин: Она говорит о точном хореографическом тексте, который танцовщик не имеет права менять, потому что он ему не принадлежит. Он может работать, скажем, в пределах квадрата, но не выходить за его границы. Эмоциональные и духовные нюансы, которые вы привносите в этот текст, это, безусловно, ваш уникальный мир. В contemporary dance работают хореографы, которые делают постановки, оставляющие возможность импровизации. Я еще не работал с такой моделью, и конечно, это будет интересно. В наше время классический балет утратил многие из своих позиций, и эта неясность ситуации вызвала появление множества людей, ищущих новые формы. Это опасное время, потому что эти опыты и стремление к новому могут скрывать отсутствие таланта. Вы можете перемешать все, что пришло вам в голову, но в этом не будет правды. Хотя, возможно, это выход – громоздить одно на другое, пока что-нибудь не получится. Это путь вниз, но где-то, за поворотом, далеко, возможно, что-то новое ждет нас. Но на этом пути большое количество спектаклей, где будут эксперименты из ряда вон выходящие.
Outlook: Когда вы получили Большой Музыкальный приз Латвии, вы сказали, что особенно счастливы, что он присужден за классический репертуар. Это было сказано из вежливости?
Овечкин: Нет, от сердца. У каждого артиста есть спектакль, возможно, не единственный и не главный, но очень важный именно для этого артиста. В классическом репертуаре для меня таким спектаклем является «Лебединое озеро» - балет, для которого моя душа полностью открыта. И именно за «Лебединое озеро» я получил награду.
Outlook: Вы приехали в Ригу из Минска и влились в ряды тех, кто закончил Рижское хореографическое училище. Вы заметили разницу?
Овечкин: Нет. Подготовка мало отличается, базируется на Санкт-Петербургской школе. Мои учителя учились у Александра Ивановича Пушкина, который также учил Барышникова. В этой сфере все взаимосвязано. У меня был выбор – поехать в Польшу или в Латвию. Я очень люблю этот театр, здесь большой классический репертуар. Мой учитель Мартынов, которого я очень люблю, тоже здесь танцевал, т.е. это своеобразная преемственность. Тем не менее, это всегда сложно, когда инородное тело входит в организм. Это вызывает ответную реакцию, и это нормально. Я был готов к этому, и это не расстроило меня. Я знал, зачем я здесь, почему я в этой профессии.
Outlook: А почему вы в этой профессии?
Овечкин: Для меня это наиболее естественный способ выразить себя. Танец для меня естественен. Люди говорят, если что-то хотят сказать кому-то, но я всегда чувствовал, что кроме беседы есть иной способ выразить то, что я хочу сказать. И самый простой способ сделать это – через движение, через пластику. Иначе я не выскажу себя, не реализую. Слыша музыку, многие дети могут сидеть спокойно, но я не мог. Я немедленно должен был показать, что я услышал. Перевести это! Как переводчик должен перевести. Я говорил своим телом и был очень разговорчив.Дома в Бресте мы с сестрой всегда устраивали представления в саду. Мы приглашали наших родителей и соседей, а когда меня отправили в балетную школу, я думал, что это абсолютно нормально. Передо мной никогда не стоял вопрос выбора, я не мог вообразить что-либо иное. Сейчас, когда я встречаю моих ровесников или людей младше меня не моей профессии, я думаю, что я инопланетянин. Они беседуют о совершенно иных вещах. Они больше интересуются жизнью, тем, что происходит вокруг и они замечают, что происходит вокруг. Но я у них учусь. Я живу как открыватель простых вещей. В любом случае, моя профессия очень ограничивает. Она связана с огромным количеством физического труда. Тренировки, тренировки, тренировки – атлеты в белых пачках. Очень мало значения придается духовному, моральному и интеллектуальному развитию – аспектам, которые должны доминировать. Вы можете только бороться с этим лично и постоянно стараться разорвать этот замкнутый круг.
Outlook: Значит ли это, что работает тело, а результат, великое достижение, создается за его пределами?
Овечкин: Да, вы правы. И тело так неадекватно, у него нет совершенного способа выразить то, что мы хотим сказать. Я думаю именно поэтому музыка – высшая форма искусства, и наименее материальная.
Outlook: Когда вы говорили об импровизации, вы привели пример с квадратом.
Овечкин: Да, но в определенном смысле.
Outlook: Конечно. Я только хотела спросить, какая геометрическая фигура может описать вас?
Овечкин: Безусловно, не круг. Если посмотреть с точки зрения пластики, я – острый, угловатый, со многими гранями. Но я хотел бы быть кругом. Круг очень красив, и он бесконечен.
Outlook: Если бы вы могли описать 10 лет в балете одним произведением, что бы вы выбрали?
Овечкин: «Поцелуй феи» в Новосибирске. Это была постановка Аллы Сигаловой на основе нескольких произведений Стравинского: «Поцелуй феи», «Концерт для струнного оркестра in D», фрагменты из «Истории солдата» и «Свадебка». Это лучшее, что я сделал так давно. А мой лучший балет в Риге – «Желтое танго» Сигаловой на музыку Астора Пьяццолы. Так же можно назвать «Лебединое озеро», которое я упоминал выше, «Чайковского» Бориса Эйфмана и «Кармен» Кшиштофа Пастора. Это все может охарактеризовать меня как танцовщика.
Outlook: Вы чувствуете, что публика начинает уставать от ситуации, когда все разрешено, уставать от банальностей и хочет увидеть возвращение к классическим ценностям и идеалам?
Овечкин: Да, я чувствую некоторую усталость и антипатию по отношению к тому что становится позой, парализует сознание, что белое можно назвать черным и что за все, что вы должны делать, заплатят и большинство поверят этому. В конце концов, есть вечные темы – любовь, честь, отношения между людьми, между мужчиной и женщиной, и в них истины, те настоящие истины, которые мы
впитали с молоком матери. Мы знаем, что есть добро и что зло. Когда эти вещи
отодвигаются в сторону и заменяются идолами массовой культуры, мы должны
вернуть публике старое, доброе и вечное. В конце концов, это то, что ищет каждый.
Комментариев нет:
Отправить комментарий